class="p1">— Растерявшаяся девчонка в полном раздрае кинулась за помощью к единственному мужчине, которому от неё ничего не нужно. И единственному, который у неё никогда ничего не просил. А заодно к его жене, которую её тётка очень хвалит. Жест отчаяния. Не от хорошей жизни, понятно. Она боится за себя и за ребёнка. Но коли он твой сын, то, по её мнению, ты просто обязан защитить его.

— Мне малыша даже мельком не показали.

— Ну… Лаура забыла о такой мелочи, а Эдмунд отчасти ревнует, отчасти боится вашей похожести.

— В смысле?

— Служители только прикидываются декорацией. На самом деле они очень глазасты и сметливы. Вдруг пойдёт по Айзенерду лёгкий шепоток: дескать, как граф Тихий на нашего наследника похож! Небось, не зря перед свадьбой рыцарем-защитником у герцогинюшки служил. Интересно, от каких таких напастей боронил, если глазки малыша цвет в цвет в глаза папаши?

— Скажешь тоже!

— Скажу больше — я видела маленького Эдмундика, когда он играл с королём. Как сейчас мне вспоминается, такой хорошенький голубоглазый брюнетик. Не волшебник, случайно? Наверное, нет — иначе Лаура его бы не выносила.

Я покачал головой:

— Только одарённый — был проведён ритуал и нерождённому младенцу отрезали Дар.

— Как и твоему Стерху. Хочешь честно? Не могу сказать, что мне было приятно узнать о твоём втором ребёнке, но у меня просто дух захватывает от открывающихся нам перспектив!

— Не понял. О моём отцовстве мало кто знает.

— Зато в Хаоре знают все, кому это надо. А в Айзенерде, могут узнать и поверить. Эдмунд — совсем даже не брюнет с голубыми глазами. Пока находят сходство с каким-нибудь дядюшкой, неважно по отцовской или материнской линии, но стоит кому-то глазастому вас увидеть рядом… Да, действительно, не стоит тебе показываться при великогерцогством Дворе. Пока жив официальный папаша… Но вот потом могут найтись отличные варианты.

— Не спрашиваю — какие? Хочу знать — зачем нам они?

— Стахушка, миленький, всего я и сама пока не придумала, но взгляни на это дело с такой стороны: Ты полностью поддерживаешь малютку короля? Обещал это его отцу. Так?

— Да, конечно.

— Ты ему очень предан. Однако рядом с Лагозиком растёт твой брат, потенциально сильный волшебник и будущий близкий соратник.

— Согласен.

— Скажи мне, чем плохо если и твой сын, с великим герцогством, славящимся своими солдатами, и с другим, обычным герцогством, но щедрым на урожаи пшеницы, тоже станет его соратником?

— Но…

— Нашей маленькой дочурке, конечно, когда та родится, вырастет и выйдет замуж за короля, тоже потребуется любая поддержка.

— Заинька! Ты у меня самый красивый в мире политик! Хотя я люблю тебя не только за это.

— Да? А за что ты меня любишь?

— За всё я тебя люблю!..

— Не целуй! У нас ещё уйма дел! И не трогай… Не трогай, говорю… К тому же, я забыла надеть панталончики…

Эти слова я воспринял как изощрённую провокацию и, одновременно, как разрешение женщины, которая из-за воспитания не должна соглашаться, но и не хочет отказывать. Женская логика — пусть будет виноват мужчина!

Мнение о войне

— Итак, мой друг, новая война?

— Скорее быстрый налёт, затем быстрый отскок.

— Оно того бы стоило?

— Точно нет. Двое нищих дерутся из-за пары медных грошей, к тому же, которых у них нет. Нищее, но великое, герцогство нападает на нищее, но свободное, баронство. Эдмунд намекает на богатый город-порт, лежащий за баронством. Но даже там весьма относительное богачество.

— Что думают наши?

— Те, кого герцог отправил в отставку, всё ещё обижены и не горят желанием воевать, чтобы после победы вновь быть признанными ненужными. Которые сейчас у власти, боятся за едва-едва начинающееся возрождение Айзенерда.

— Силбербоден?

— Новый великий герцог дал гарантии невмешательства. Правду говоря, нападать не станет — не в его интересах оскорблять государей, только подписавших договор. Только не сразу после коронации — ему надо выглядеть надёжным политиком. Но помощи тоже не дождёмся.

— Предсказуемо. Хаор, понятно, нейтрален?

— Эдмунд надеется, что в случае провала наступления, там найдут пару полков для прикрытия границы с Левобережьем.

— И ещё сильнее подомнут нас под себя. Подданные ликуют?

— Да. Они ведь пока не знают о возможном начале войны.

— Вот не понимаю я Эдмунда! Он… Простите за мат, приличными словами такое не скажешь. На что вообще рассчитывает?

— Остаться в памяти потомков победителем, а не жалким неудачником, потерявшим всё и отдавшим страну Хаору.

— Но без Хаора нам пока не обойтись. Увы! Государыня как?

— Не игрок. Немного уважения, чуть-чуть признательности простолюдинов, щепотка лести. Хаор не сильно любит, зато по супругу будет долго и красиво страдать.

— Она не с нами?

— Зачем? Да герцогиня и не сможет изобразить искренние чувства, когда узнает про скоротечную простуду мужа.

— Он уже завтра?..

Глава 24

Семья

После последнего поцелуя жена стала ворчать — дескать, столько дел, а я пристаю к ней с всякими глупостями. Среди белого дня, не в спальне. Она теперь растрёпанная и помятая. Вновь придётся приводить себя в порядок. Да и служанки шептаться будут. Неудобно! Какие всё-таки мужчины безответственные!

Однако чувствовалось, ругается на меня для порядка. В первую очередь, чтобы оправдаться перед собой. Уходить она никуда не собиралась, лежала на моём плече и довольно млела. Потом вдруг продолжила прерванный разговор:

— Ты только не думай, что Лаура собирается отдариться нам чем-то серьёзным. Тебя всё ещё подспудно считает своим подданным и обязанным ей служить. Знает, что я ей ровня — царевна, это та же принцесса. Однако раз твоя жена, то тоже обязана помогать. Это у неё в сердце, разумом она всё прекрасно понимает.

— Она ко всем так относится. Знаешь, как зеленодольцы её поддерживали? А она к ним даже ни разу не заехала. И когда вытащил от мужа в башню,